17 апреля Рязанский театр драмы представит очень необычную постановку. Это будет музыкальный спектакль «Отец артистки». Мало того, что это моноспектакль, его ещё и поставила молодая актриса Анастасия Альмухаметова, пока не известная в нашем городе, но очень яркая и интересная. Судите сами – хрупкая двадцатидвухлетняя девочка с аккордеоном приехала в Рязань из Иркутска и ставит спектакль по мемуарам самой Людмилы Марковны Гурченко! Интересное начало, не правда ли? А что за этим скрывается, мы узнаем у самой Анастасии.

– Почему вы решили поставить спектакль именно по мемуарам Людмилы Гурченко?

– На третьем курсе у нас была постановка по Лопе де Вега «Дурочка». И в этом спектакле я была занята всего две минуты. У меня была очень маленькая роль учителя танцев. Появилось много свободного времени. А нас так учили, что в свободное время нужно читать мемуары великих. Я прочитала книгу Людмилы Марковны «Аплодисменты». Она меня очень захватила, а какие-то моменты были как будто обо мне. Я, конечно, не отождествляю себя с Людмилой Гурченко. Но книжка запала мне в душу, я кому-то читала отрывки, все хохотали, и я поняла, что этот материал нужно брать в оборот.

– Вы учились на актерском или на режиссёрском факультете?

– На актёрском.

– А почему вы решили выступить ещё и как режиссёр?

– Мне вообще-то не хотелось этого. Честно говоря, мне хотелось быть актрисой, но мне не дали большую роль. Я подходила ко всем, просила помочь, и за меня взялся наш речевик Диана Александровна Бронникова. Она поставила мне речь. А вот режиссёра не было. Я не знала, что делать, а потом поняла, что надо действовать самой!

– Как вам в роли режиссёра?

– Почему-то я не умею разделять эти роли. Мне сложно режиссировать. Как можно себя оценить? Поэтому я снимаю репетиции на камеру, потом смотрю и ругаю себя. Режиссёр – это такой умный зритель, который подскажет: сюда пойти, здесь потише. А это невозможно делать, когда ты сама на сцене. Поэтому я всё делаю так, как чувствую. Я не столько режиссёр, я показываю любимую работу!

– Что вам интереснее – выступить как режиссёр, но чтобы играла другая артистка, или быть актрисой в руках другого режиссёра?

– Пока мне 22, я хочу быть актрисой, хочу быть разной. Но мне и режиссура нравится, нравится работать с ребятами, например, в студии Максима Ларина при нашем театре. Это очень интересно! Мне кажется это моё! Но я ещё для этого не созрела. Ещё хочется наслаждаться самой на сцене!

– А вот тогда, на третьем курсе института, вы довели свой спектакль до зрителя?

– Да, он игрался в Иркутске 11 раз. Потом его взяли в репертуар. Сначала на спектакль ходили бабушки, потому что там песни советских лет. А потом и молодёжь подтянулась, и мои одногруппники меня поддержали. Но это был студенческий спектакль…

– Чем отличается студенческий спектакль от профессионального?

– Спектакль посмотрели режиссёры и директор и сказали, где и что нужно доделать. Я думала, что приду и скажу: «Я актриса, вот материал, давайте!» А получилось: «Вот тебе сцена, и давай сама!» Поэтому эта премьера для меня – двойной стресс.

– Ваши родители видели этот спектакль?

– Папа видел, а мама ещё нет. Но она приедет на премьеру в Рязань. Мне кажется, этот спектакль немножко обижает маму, потому что там всё про папу, про отца артистки.

– У Людмилы Марковны были очень трогательные тёплые отношения с отцом. Для вас есть в этом что-то близкое? Какие у вас отношения с папой?

– Сейчас у меня есть брат и маленькая сестрёнка, а всё детство у меня была старшая сестра. Понятно, что меня, как младшую, больше не жили. У папы не было сына, поэтому мы с Дашей всегда пропадали в огородах, в гаражах. И он называл меня не дочь, а пацанка. У нас очень нежные отношения с папой. Возможно поэтому я такая сильная! Мне кажется, что связь дочери с отцом важна для каждой девочки. Мне очень сложно общаться с девочками, у которых нет отца, они не понимают многих моментов.

– Спектакль полностью поставлен по мемуарам Гурченко, или вы вносите что-то своё, какие-то личные истории?

– В своей книге Людмила Гурченко упоминает, что была Снегурочкой на празднике. И я вспомнила, что я тоже была Снегурочкой. Помню, что нас всех вызвали, начался настоящий кастинг, сказали, что репетиции не будет, а Снегурочке нужно спеть два куплета. И вот этот момент я вставила в спектакль, и эту песню тоже. Гурченко просто говорит, что была Снегурочкой, а я добавила свою историю. А в остальном текст почти не изменён, он очень легко воспринимается зрителями.

– Но вы же не играете Людмилу Гурченко в этом спектакле?  

– Абсолютно нет! Я не играю, хотя мне иногда говорят: «Настя, ну ты сейчас прямо как Гурченко сделала!» Это потому, что я всё равно смотрю фильмы и слушаю её песни. Перед тем, как выпустить спектакль, я съездила на Новодевичье кладбище, попросила разрешения. Всё-таки это её жизнь!

– А какие песни прозвучат в спектакле?

– Я очень люблю Валентину Толкунову, и есть много песен, которые были и в репертуаре Гурченко, и в репертуаре Толкуновой. Есть любимые песни, «В землянке», например, «Обыкновенный русский человек». Не было такого, чтобы я села и начала составлять список, какие песни включить в спектакль. Просто я дочитала до какого-то момента, сцену закончила – и в голове родилась песня. Мне всё время кажется, что мне кто-то как будто подсказывает, потому что нет у меня такого состояния рабочего процесса, а есть вдохновение!

– Как долго вы работали над спектаклем: выбирали отрывки из мемуаров и песни, подходящие к ним?

– На составление программы ушло 4 месяца, потом была премьера, после которой спектакль постоянно менялся. Что-то советовал изменить мой мастер Александр Анатольевич Булдаков. В Рязани мне сказали поменять куски местами. В книге Людмила Марковна перескакивает то на детство, то на войну, а зрителю это может быть непонятно. И поэтому нужно было сопоставить фрагменты по хронологии: детство, война, взрослые годы.

Но, повторюсь, мне кажется, что кто-то мне помогает, и нужно быть за это ответственной перед рязанским зрителем!

– До того, как решили поставить спектакль, вы интересовались творчеством Людмилы Гурченко?

– Я интересовалась тем временем, советской эпохой, а касаясь того времени, нельзя обойти стороной Людмилу Марковну. Любимый фильм с её участием – «Вокзал на двоих». Но такого, чтобы она была моим кумиром, не было. Я вообще стараюсь не делать себе кумиров. Но я прониклась историей, как она поступала в театральный, была сильной, шла к своей цели. И я подумала: «Вот и я буду такой же!»

– Моноспектакль – это же очень сложно. Как удержать зрителя, когда нет каких-то ярких декораций и эффектного светового оформления?

– Изначально вообще были только стул и аккордеон! А когда приехалав Рязань, мне сказали, что добавят ширму, повесят громкоговоритель, заменят платье. Но самое сложное – не повестись за зрителем! Когда зритель смеётся, тебе хочется выдавать ещё и ещё, чтобы стал ещё смешнее, хочется говорить ещё громче! Но умный режиссёр Максим Ларин сказал: «Настя, здесь нужно говорить тише, шёпотом, чтобы зритель за тобой тянулся. Потому что, когда мы идём за зрителем, он нас перетягивает, и актёр становится маленьким-маленьким!» Вот что самое сложное – не удержать внимание зрителя, а не повестись за ним.

– Как ваш папа принял этот спектакль?

– Он приезжал на все спектакли в учебном театре. Когда все спектакли он посмотрел, я сказала, что в воскресенье будет ещё один. Он пришёл, сначала сел в зал, а потом забежал за кулисы и говорит: «Я ничего не понимаю: все твои однокурсники сидят в зале, кто же будет играть? Я переживаю!» Я попросила не переживать. Но папа переживает, начинает краснеть сильнее и сильнее. Я выхожу и говорю: «Этот спектакль посвящён моему отцу!» Потом папа признался, что уже в тот момент ему стало плохо. В конце спектакля я вызвала его на сцену. Он вышел – такой огромный, как скала, с глазами на мокром месте. И вот этот большой и сильный мужчина, который был в Чечне, который служит в полиции, рассказал забавную историю, которая произошла в музыкальной школе. Все посмеялись, а папа сказал педагогам: «Спасибо за Настю!»

Спектакль «Отец артистки» – это любимая работа для себя, для папы, для любимого Иркутска. Я не ожидала, что приеду в Рязань, и здесь спектакль будет жить другой жизнью! Поэтому я очень переживаю!

– А как же вы из Иркутска попали в Рязань?

– Александр Анатольевич Булдаков, мой мастер, сказал, что поехал в Рязань за режиссёром Преображенским и работал в ТЮЗе. Я открыла физическую карту, выбрала города, которые написаны чуть покрупнее, обвела их и разослала везде резюме. Так случилось что один из друзей, который тоже закончил наше театральное училище, а сейчас художественный руководитель в Березниках, сказал, что нужно ехать в Рязань, потому что в Рязани работает Максим Ларин. А ещё в Березники часто приезжал Дмитрий Акриш, который сейчас ставит «Фауста» в театре драмы. И я подумала, что это какая-то мистика. Как-то всё запутано и связано Рязань–Березники–Иркутск. Ну-ка поеду-ка я!

Меня встретили Максим Ларин, Урсула Макарова и Семён Борисович Гречко. Он напомнил мне папу – такой огромный мужчина, у которого всё в руках и всё чётко! И я поняла, что здесь я не пропаду, я дома, можно работать!

– И как вам в Рязани? Уже освоились? Уже можете сказать: «У нас в Рязани»?

– Да, я так и говорю. Недавно я была в Иркутске, а потом говорю: «Мне пора домой». Дело в том, что я в 14 лет уехала из дома, из посёлка Мама, и отправилась учиться в Иркутск. Для меня дом – это там, где я!

– Очень необычна реклама спектакля «Отец артистки»: вы выходите на улицу с аккордеоном и поёте песни из спектакля. Как реагирует публика?

– Хорошо реагирует! Когда я посмотрела репертуар нашего театра, поняла, что как будто нет такого музыкального спектакли для людей постарше. А я очень люблю сидеть и молчать со взрослыми людьми, и слушать, как они говорят про жизнь. И в этом спектакле я предлагаю посидеть со взрослыми, с душой, с аккордеоном с честным открытым взглядом.

Но это не значит, что молодёжи будет неинтересно. В этом спектакле всё динамично и быстро. Это спектакль не про войну и не про Людмилу Гурченко. Он про любовь к своим родителям! Мне кажется, что надо уметь сказать спасибо и сделать это вовремя в любой форме. Если молодые люди посмотрят этот спектакль, возможно, им захочется не только папе, но и маме сказать спасибо, побольше времени, внимания, любви и заботы уделить им.

Мне хочется сказать всем: «Остановитесь! Уберите телефоны! Вот мама и папа! Давайте их обнимем!»

Ирина Бочарова

https://7info.ru/ryazan/ryazan-society/anastasiya-almuhametova-hrupkaya-baryshnya-s-akkordeonom/